Снова дорога. И с силой
магической
Все это вновь охватило
меня:
Грохот, носильщики,
свет электрический,
Крики, прощанья,
свистки, суетня…
Снова вагоны едва
освещенные,
Тусклые пятна теней,
Лица склоненные
Спящих людей.
Мерный, вечный,
Бесконечный,
Однотонный
Шум колес.
Шепот сонный
В мир бездонный
Мысль унес…
Жизнь… Работа…
Где-то, кто-то
Вечно что-то
Все стучит.
Ти-та… то-та…
Вечно что-то
Мысли сонной
Говорит.
Так вот в ушах и
долбит и стучит это:
Тú-та-та… тá-та-та…
тá-та-та… тú-та-та…
Мысли с рыданьями
ветра сплетаются,
Поезд гремит,
перегнать их старается…
Чудится, еду в России
я…
Тысячи верст впереди.
Ночь неприютная,
темная.
Станция в поле… Огни
ее –
Глазки усталые, томные
Шепчут: «Иди…»
Страх это? Горе?
Раздумье? Иль что ж это?
Новое близится, старое
прожито…
Прожито – отжито.
Вынуто – выпито…
Тú-та-та… тá-та-та…
тá-та-та… тú-та-та…
Чудится степь бесконечная…
Поезд по степи идет.
В вихре рыданий и
стонов
Слышится песенка
вечная.
Скользкие стены
вагонов
Дождик сечет.
Песенкой этой все в
жизни кончается,
Ею же новое вновь
начинается,
И бесконечно звучит и
стучит это:
Тú-та-та… тá-та-та…
тá-та-та… тú-та-та…
Странником вечным
В пути бесконечном
Странствуя целые годы,
Вечно стремлюсь я,
Верую в счастье,
И лишь в ненастье
В шуме ночной непогоды
Веет далекою Русью.
Мысли с рыданьями
ветра сплетаются,
С шумом колес
однотонным сливаются.
И безнадежно звучит и
стучит это:
Тú-та-та… тá-та-та…
тá-та-та… тú-та-та…
Май 1901
В поезде между Парижем и Тулузой