В нас тлеет боль
внежизненных обид.
Томит печаль, и глухо
точит пламя,
И всех скорбей
развернутое знамя
В ветрах тоски уныло
шелестит.
Но пусть огонь и жалит
и язвит
Певучий дух,
задушенный телами, –
Лаокоон, опутанный
узлами
Горючих змей,
напрягся… и молчит.
И никогда ни счастье
этой боли,
Ни гордость уз, ни
радости неволи,
Ни наш экстаз
безвыходной тюрьмы
Не отдадим за все
забвенья Леты!
Грааль скорбей несем
по миру мы –
Изгнанники, скитальцы
и поэты!