Хорошо близ
Занзибара,
Притаясь в
тенистом логе,
Наблюдать, как
слон с слонихой
На песке задрали
ноги.
Как жираф под
эвкалиптом,
Обоняя воздух
душный,
Самку издали
разнюхав,
Поцелуй ей шлет
воздушный.
Как бушмен с
блаженной миной
В два украденных
манжета
Продевает томно
пятки
Темно-бронзового
цвета...
А вдали за
пышной чащей, –
Это ль, друг
мой, не поэма? –
Может быть,
сокрыты стены
Африканского
Эдема.
Ева черная,
зевая,
Прислонившись к
Злому Древу,
Водит яблоком
опавшим
По лоснящемуся
чреву...
И Адам,
блаженный лодырь, –
Не открыт еще
Европой, –
Всласть бодается
под древом
С молодою
антилопой.
Черный ангел
спит на страже
Под алоэ у
калитки.
По бедру его
тихонько
Вверх и вниз
ползут улитки...
Ты, читатель,
улыбнулся?
Это, милый, все,
что надо,
Потому что без
улыбки
Человек
противней гада...
А теперь
вернемся к теме:
Чем вздыхать по
Занзибару,
Мы с тобой
пройдемся лучше
По парижскому
бульвару.
Занзибар –
журавль в лазури,
Жизнь проходит
час за часом,
Если, друг мой,
нет нектара,
Утоляют жажду
квасом.
_______
Листья желтые
платанов
Тихо падают на
шляпу
И летят вдоль
сизых улиц
По воздушному
этапу...
Высоко над
головою
Лента неба в
два-три метра.
Пей бесплатное
лекарство, –
Запах осени и
ветра!
Вдалеке графин
пунцовый,
Как маяк, горит
в аптеке.
Вдоль панели под
брезентом
Копошатся
человеки.
И у каждой дамы
сумка
Иль корзинка с
прочной крышкой...
Ведь нельзя
живого карпа
Волочить домой
под мышкой.
В этот час все
сердцу мило:
Даже связки
сельдерея,
Даже грузный
стан торговки
Над гирляндами
порея.
Почему? И сам не
знаю.
После лет
гражданской драки
Каждый мирный
лист капусты
Шлет масонские
мне знаки...
Над помостом
запах моря,
И мотор жужжит,
как улей,
Это чистят пищу
бедных,
Вороха блестящих
мулей.
Карпы тяжко
пучат жабры.
Кролик врозь
раскинул ляжки.
Мельник с
пафосом Жореса
Рекламирует
подтяжки.
Подойдешь – не
замечает,
Как шаман,
исходит в крике...
Над
распластанной печенкой
Факел розовой
гвоздики.
Рядом с
будничною пищей,
Рядом с мазью
для посуды
Вянут нежно и
покорно
Пышных астр
цветные груды.
Фоксик вежливо и
робко
Полизал усы
лангусты.
Смотришь влево,
смотришь вправо,
Голова – кочан
капусты...
И плывешь в
потоке женском,
Словно морж в
лебяжьем стаде,
Подгоняемый
толчками
Сбоку, спереди и
сзади.
Иногда, как в
лотерее,
Ты свое заденешь
счастье,
Зацепившись
глупой сеткой
Вдруг за
чье-нибудь запястье:
Дрогнут острою
улыбкой
Губы стриженой
русалки,
И в глазах
вопрос лукавый
Многоопытной
весталки...
Ладно, матушка,
видали!
Выбирай свои
лимоны...
Над прилавками
горланят
Трехобхватные
матроны.
И мясник, лихая
штучка,
Седоусый
Казанова,
Так и рубит, так
и режет
В центре
кладбища мясного.
Выдираешься на
волю.
Чрево тыквы ярче
солнца.
Белый пудель
улыбнулся
Мне с оконного
балконца.
В стороне
соседка Даша,
Сдвинув
царственные брови,
Тщетно впихивает
в сумку
Колоссальный
сноп моркови.
В угловой
роскошной лавке,
В виде отдыха
для нервов,
Сдуру купишь
вдруг паяльник,
Для закупорки
консервов.
И идешь домой
веселый
С грузом масла и
бананов,
Поддавая вверх
ботинком
Листья желтые
платанов.
Дома спросят:
«Где же масло?»
Масла нет...
Рука качалась,
Шар в аптеке
рдел пунцовый,
Масло в сетке
колыхалось...
«Потерял?»
Пожмешь, плечами
И в смущенье
щелкнешь звонко,
Как разбившая
молочник
Пятилетняя
девчонка.
1927
Париж