Над
жирной навозной жижей
Кустятся
табачные листья.
Подойдем
вдоль грядок поближе,
Оборвем
порыжевшие кисти.
Ишь, набухли, как рыхлые губки...
Подымайте-ка, ксендз, ваши юбки!
Под
крышей, над тихой верандой
Мы
развесим листья пучками
И,
плавно качаясь гирляндой,
Они
зажелтеют над нами.
Такой же пейзаж янтарный
Я видал на коробке сигарной.
Будем
думать, что мы на Цейлоне...
Впрочем,
к черту Цейлон, – не надо!
Вон
пасется на солнечном склоне
Литовское
пестрое стадо:
Мчатся черные свиньи, как шавки,
Конь валяется томно на травке.
Набьем
табаком наши трубки.
Пусть
струится дымок лиловатый...
Как
пестры деревенские юбки
Вдоль
опушки у новой хаты!
На закате туда мы нагрянем
И душистого меду достанем.
Я
поэт, а вы ксендз литовский, –
Дай
вам Бог и сил и здоровья!
Налетает
ветер чертовский
И
доносит мычанье коровье,
А за дымом, вдоль склонов нагорий
Колыхается сизый цикорий.
<1922>