Профиль
тоньше камеи,
Глаза,
как спелые сливы,
Шея
белее лилеи
И
стан, как у леди Годивы.
Деву
с душою бездонной,
Как
первая скрипка оркестра, –
Недаром
прозвали мадонной
Медички
шестого семестра.
Пришел
к мадонне филолог,
Фаддей
Симеонович Смяткин.
Рассказ
мой будет недолог:
Филолог
влюбился в пятки.
Влюбился
жестоко и сразу
В
глаза ее, губы и уши,
Цедил
за фразою фразу,
Томился,
как рыба на суше.
Хотелось
быть ее чашкой,
Братом
ее или теткой,
Ее
эмалевой пряжкой
И
даже зубной ее щеткой!..
«Устали,
Варвара Петровна?
О,
как дрожат ваши ручки!» –
Шепнул
филолог любовно,
А в
сердце вонзились колючки.
«Устала.
Вскрывала студента:
Труп
был жирный и дряблый.
Холод...
Сталь инструмента.
Руки,
конечно, иззябли.
Потом
у Калинкина моста
Смотрела
своих венеричек.
Устала:
их было дó ста.
Что с
вами? Вы ищете спичек?
Спички
лежат на окошке.
Ну
вот. Вернулась обратно,
Вынула
почки у кошки
И
зашила ее аккуратно.
Затем
мне с подругой достались
Препараты
гнилой пуповины.
Потом...
был скучный анализ:
Выделенье
в моче мочевины...
Ах,
я! Прошу извиненья:
Я
роль хозяйки забыла –
Коллега!
Возьмите варенья, –
Сама
сегодня варила».
Фаддей
Симеонович Смяткин
Сказал
беззвучно: «Спасибо!»
А в
горле ком кисло-сладкий
Бился,
как в неводе рыба.
Не
хотелось быть ее чашкой,
Ни
братом ее и ни теткой,
Ни ее
эмалевой пряжкой,
Ни
зубной ее щеткой!
<1909>