Есть бездонный ящик мира –
От Гомера вплоть до нас.
Чтоб узнать хотя б Шекспира,
Надо год для умных глаз.
Как
осилить этот ящик? Лишних книг он не хранит.
Но ведь
мы сейчас читаем всех, кто будет позабыт.
Каждый день выходят книги:
Драмы, повести, стихи –
Напомаженные миги
Из житейской чепухи.
Урываем
на одежде, расстаемся с табаком
И любуемся
на полке каждым новым корешком.
Пыль грязнит пуды бумаги.
Книги жмутся и растут.
Вот они, антропофаги
Человеческих минут!
Заполняют
коридоры, спальни, сени, чердаки,
Подоконники,
и стулья, и столы, и сундуки.
Из двухсот нужна одна лишь –
Перероешь, не найдешь
И на полки грузно свалишь
Драгоценное и ложь.
Мирно
тлеющая каша фраз, заглавий и имен:
Резонерство,
смех и глупость, нудный случай, яркий стон...
Ах, от чтенья сих консервов
Горе нашим головам!
Не хватает бедных нервов,
И чутье трещит по швам.
Переполненная
память топит мысли в вихре слов...
Даже
критики устали разрубать пуды узлов.
Всю читательскую лигу
Опросите: кто сейчас
П е р е ч и т ы в а е т книгу,
Как когда-то... много раз?
Перечтите,
если сотни быстрой очереди ждут!
Написали
– значит, надо. Уважайте всякий труд!
Можно ль в тысячном гареме
Всех красавиц полюбить?
Нет, нельзя. Зато со всеми
Можно мило пошалить.
Кто
«Онегина» сегодня прочитает наизусть?
Рукавишников
торопит. «Том двадцатый». Смех и грусть!
Кто меня за эти строки
Митрофаном назовет,
Понял соль их так глубоко,
Как хотя бы... кашалот.
Нам
легко... Что будет дальше? Будут вместо городов
Неразрезанною
массой мокнуть штабели томов.
<1910>