На
Петербургской стороне в стенах военного училища
Столичный
люд притих и ждет, как души бледные чистилища.
Сгрудясь
пугливо на снопах, младенцев кормят грудью женщины, –
Что
горе их покорных глаз пред темным грохотом военщины?..
Ковчег-манеж
кишит толпой. Ботфорты чавкают и хлюпают.
У
грязных столиков врачи нагое мясо вяло щупают.
Над
головами в полумгле проносят баки с дымной кашею.
Оторопелый
пиджачок, крестясь, прощается с папашею...
Скользят
галантно писаря, – бумажки треплются под
мышками,
В
углу – невинный василек – хохочет девочка с мальчишками.
У
всех дверей, склонясь к штыкам, торчат гвардейцы меднолицые,
И
женский плач, звеня в висках, пугает близкой небылицею...
А
в стороне, сбив нас в ряды, – для всех
чужие и безликие,
На
спинах мелом унтера коряво пишут цифры дикие.
1914