Когда лежишь на
берегу босой, –
Поет вода и
чайки вьются с писком, –
И ешь свой хлеб
с ослиной, колбасой
Под
матово-сквозистым тамариском, –
Ты самому себе
покажешься святым:
Ты даже ос не
отгоняешь с носа,
Летит песок,
кадильный звонкий дым,
И ящерица вьется
вдоль откоса...
Свой хлеб готов
ты разделить с осой, –
Пусть только,
злюка, не кусает в темя.
С издателем
ослиной колбасой
Готов ты
поделиться в это время...
Корректоров и
тех готов простить,
Все их
«досадные», как оспа, опечатки...
Сквозь сосны
брызжет солнечная нить,
И ветер ласковый
во все влетает складки
Но если в этот
трижды мирный час
Припрется дачник
из лесного дома
И заскулит – в
четырнадцатый раз! –
О кризисе, о
близости разгрома, –
Вся святость, к
дьяволу, с тебя слетает в миг...
Ты, в душу
впившийся, гундосящий репейник!
С какой бы
радостью тебя, копченый сиг,
Всадил бы я
башкою в муравейник!..
<1932>