Белые
хлопья и конский навоз
Смесились
в грязную желтую массу и преют.
Протухшая,
кислая, скучная, острая вонь...
Автомобиль
и патронный обоз.
В
небе пары, разлагаясь, сереют.
В
конце переулка желтый огонь...
Плывет
отравленный пьяный!
Бросил
в глаза проклятую брань
И
скрылся, качаясь, – нелепый, ничтожный и рваный.
Сверху
сочится какая-то дрянь...
Из
дверей извозчичьих чадных трактиров
Вырывается
мутным снопом
Желтый
пар, пропитанный шерстью и щами...
Слышишь
крики распаренных сиплых сатиров?
Они
веселятся... Плетется чиновник с попом.
Щебечет
грудастая дама с хлыщами.
Орут
ломовые на темных слоновых коней,
Хлещет
кнут и скучное острое русское слово!
На
крутом повороте забили подковы
По
лбам обнаженных камней –
И
опять тишина.
Пестроглазый
трамвай вдалеке промелькнул.
Одиночество
скучных шагов... «Ка-ра-ул!»
Все
черней и неверней уходит стена,
Мертвый
день растворился в тумане вечернем...
Зазвонили
к вечерне.
Пей
до дна!
<1910>