О, если б в
боковом кармане
Немного денег
завелось, –
Давно б исчез в
морском тумане
С российским
знаменем «авось».
Давно б в
Австралии далекой
Купил пустынный
клок земли.
С утра до звезд,
под плеск потока,
Копался б я, как
крот в пыли...
Завел бы пса. В
часы досуга
Сидел бы с ним я
у крыльца...
Без драк, без
споров мы друг друга
Там понимали б
до конца.
По вечерам, в
прохладе сонной,
Ему б «Каштанку»
я читал.
Прекрасный
жребий Робинзона
Лишь Робинзон не
понимал...
Потом, сняв
шерсть с овец ленивых,
Купил в
рассрочку б я коров...
Двум-трем
друзьям (из молчаливых)
Я предложил бы
хлеб и кров.
Не взял бы с них
арендной платы
И оплатил бы
переезд, –
Пусть лишь
политикой проклятой
Не оскверняли б
здешних мест!..
Но жизнь влетит,
гласит анализ, –
В окно иль в
дверь ее гони:
Исподтишка б мы
подписались
Один на «Руль»,
другой на «Дни»...
Под мирным
небом, как отрава,
Расцвел бы русский
кэк-уок:
Один бы стал
тянуть направо,
Другой налево,
третий – вбок.
От криков пес
сбежал бы в страхе,
Поджавши хвост,
в мангрóвый лес...
А я за ним, в
одной рубахе
Дрожа б на
дерево залез!..
К чему томиться
по пустыне,
Чтоб в ней все
снова начинать?
Ведь Робинзоном
здесь, в Берлине,
Пожалуй, легче
можно стать...
<1923>