Из фабрики
корзин и гнутых стульев
Выходят крутобокие
Кармен...
Дрожат платки,
вздымаясь у колен,
И болтовня, как
гомон пчел близ ульев.
Покачиваясь,
топчутся в обнимку...
В покачиванье
бедер – гибкость саламандр.
Одни глядят на
облачную дымку,
Другие обрывают
олеандр.
Денщик-сосед,
юнец провинциальный,
Встал у калитки
и потупил взгляд:
У всех шести
походка – сладкий яд,
У всех шести
румянец – цвет миндальный!
Лукаво-равнодушными
глазами
Все шесть
посмотрят мимо головы, –
Над крышею
червонными тузами
Алеет перец в
блеске синевы.
Лишь каменщики
опытный народ, –
На них Кармен не
действует нимало.
Взлетает
песенка, ликующее жало,
Глазастый ухарь
штукатурит свод,
На пальцах
известковая насечка...
Посмотрит вниз –
шесть девушек на дне, –
Метнет в
корзинщиц острое словечко
И ляпнет штукатуркой
по стене.
А вечером, когда
сойдет прохлада,
И вспыхнет
аметистом дальний кряж,
И лунный рог,
свершая свой вояж,
Плывет к звезде,
как тихая наяда,
Когда сгустеют
тени вдоль платанов,
И арка лавочки
нальется янтарем,
И камыши нырнут
в волну туманов, –
Все шесть
сойдутся вновь под фонарем.
И под руку
пойдут вдоль переулка,
Как шесть
сестер, в вечерней тишине.
Латания бормочет
в полусне,
Стук каблучков
средь стен дробится гулко...
О римский вечер,
тихая беспечность!
Поет фонтан,
свирель незримых слез.
Там в небесах –
мимозы, звезды, вечность,
Здесь на земле –
харчевня между лоз.
Сел на крыльцо
мечтающий аптекарь.
На стук шагов
сомкнулись тени в ряд:
Шесть мандолин
заговорили в лад –
Три маляра, два
шорника и пекарь.
Кому мольбы
лукавых переливов?
О чем они? Кому
журчанье струн?
Все шире плеск
рокочущих мотивов,
Все громче звон
– вскипающий бурун...
И оборвали...
Тишина, прохлада.
Но шесть Кармен
запели вдруг в ответ:
Все та же песнь,
но через слово: «Нет!»
Лукавое,
задорное «не надо»...
И снова струны
молят все нежнее,
И все покорней
отвечают голоса.
Смолк поединок.
В глубине аллеи
Темнеют пары.
Дремлют небеса...
Ушел к себе продрогнувший
аптекарь.
Шипит бамбук. В
харчевне спор затих.
Как маляры, и
шорники, и пекарь
Сумели выбрать каждую
из них?
По-моему, – одна
другой желанней.
Но... нет
седьмой. Я запер свой балкон.
Спят облака, как
стадо белых ланей.
В ушах звенит
лукавый перезвон.
<1928>