Из палатки вышла
дева
В васильковой
нежной тоге,
Подошла к воде,
как кошка,
Омочила томно
ноги
И медлительным
движеньем
Тогу сбросила на
гравий, –
Я не видел в
мире жеста
Грациозней и
лукавей!
Описать ее
фигуру –
Надо б красок
сорок ведер...
Даже чайки
изумились
Форме рук ее и
бедер...
Человеку же
казалось,
Будто пьяный
фавн украдкой
Водит медленно
по сердцу
Теплой,
бархатной перчаткой.
Наблюдая
хладнокровно
Сквозь камыш за
этим дивом,
Я затягивался
трубкой
В размышлении
ленивом:
Пляж безлюден,
как Сахара, –
Для кого ж сие
творенье
Принимает в море
позы
Высочайшего
давленья?
И ответило мне
солнце:
«Ты дурак! В яру
безвестном
Мальва цвет свой
раскрывает
С бескорыстием
чудесным...
В этой щедрости
извечной
Смысл
божественного свитка...
Так и девушки,
мой милый,
Грациозны от
избытка».
Я зевнул и
усмехнулся...
Так и есть:
из-за палатки
Вышел хлыщ в
трико гранатном,
Вскинул острые
лопатки.
И ему навстречу
дева
Приняла такую
позу,
Что из трубки,
поперхнувшись,
Я глотнул
двойную дозу...
<1932>