СТАДО
Вся улочка в пыли
Лилово-золотистой.
Косяк овец вдали
Плывет гурьбой волнистой.
Их блеянье, как плач,
Сквозь гул дробится сипло.
Барбос пронесся вскачь,
Взволнованный и хриплый.
За ребрами дворов
Галдят грачи над яром,
У медленных коров
Набухло вымя шаром, –
Шарахаются вкось,
Взлезают друг на друга.
Раскинув локти врозь,
Мальчишка скачет с луга...
А у ворот стоят
Молодки, девки, бабки, –
Зовут своих телят,
Ягнят несут в охапке...
Как гулкая вода,
Несется: «тпруси, тпруси!»
Идут домой с пруда
Вальяжным шагом гуси.
Закатный светлый дым
Весь алым шелком вышит,
И молоком парным
Дремотный вечер дышит.
НА
КРЫЛЬЦЕ
В колодец гулко
шлепнулась бадья,
Склонилась баба,
лихо вздернув пятку,
Над дубом стынет
лунная ладья,
Тускнея радужно
сквозь облачную грядку.
Туманным пологом
окутаны поля,
Блеснул костер
косым огнем у рощи.
За срубом
зашипела конопля, –
Нет в мире песни
ласковей и проще...
Лень-матушка, а
не пора ль соснуть?
Солома хрустнет
под тугой холстиной,
В оконце хлынет
сонный Млечный Путь.
У изголовья –
чай с лесной малиной...
Но не уйти: с
лугов – медвяный дух,
И ленты ивы над
крыльцом нависли.
А там в избе, –
стокрылый рокот мух,
И духота, и
городские мысли...
Нахмуренный, в
рубахе пузырем,
Прошел кузнец,
как домовой лохматый,
И из больницы в
ботах, с фонарем
Старушка-докторша
бредет тропой покатой.
Я гостье рад...
В пустыне средь села
Так крепким
дорожишь рукопожатьем...
Ты, горечь
старая, тяжелая смола,
Каким тебя
заговорить заклятьем?
1930