I
Сероглазый мальчик, радостная птица.
Посмотри в окошко на далекий склон:
Полосой сбегает желтая пшеница,
И леса под солнцем, как зеленый сон.
Мы
пойдем с тобою к ласковой вершине
И
орловской песней тишину вспугнем.
Там
холмы маячат полукругом синим,
Так
играют пчелы над горбатым пнем...
Если я отравлен темным русским ядом,
Ты – веселый мальчик, сероглазый гном...
Свесим с камня ноги, бросим палки рядом,
Будем долго думать, каждый о своем.
А
потом свернем мы в чащу к букам серым,
Сыроежек
пестрых соберем в мешок.
Ржавый
лист сквозит там, словно мех пантеры,
Белка
нас увидит – вскочит на сучок.
Все тебе скажу я, все, что сам я знаю:
О грибах-горькушах, про житье ежей,
Я тебе рябины пышной наломаю...
Ты ее не помнишь у родных межей?
А
когда тумана мглистая одежда
Встанет
за горой, – мы вниз сбежим свистя.
Зрей
и подымайся, русская надежда,
Сероглазый
мальчик, ясное дитя!..
II
Мы
с тобой два знатных иностранца:
В
серых куртках, в стоптанных туфлях.
Карусель
кружится в ритме танца
И
девчонки ввысь летят в ладьях...
Вдосталь
хлеба, смеха и румянца,
Только
мы – полынь в чужих полях.
Опустивши
худенькие плечи,
Теребишь
ты тихо мой мешок
И
внимаешь шумной, чуждой речи,
Как
серьезный, умный старичок.
Ноги
здесь, а сердце там, далече,
Уплывает
с тучей на восток.
Над
лужком холмов зеленый ярус
Манит
нас раздольной тишиной.
Бок
шатра надул под ветром парус,
Собачонка
лает за спиной...
Карусель
взвевает свой стеклярус
И
кружится, словно шар земной!
Солнце
– наше, горы – тоже наши...
Ты
послушай, что поет поток:
В
голубой, для всех раскрытой чаше,
Тонет
все – и запад и восток...
Будет
жизнь и радостней и краше...
Хочешь,
купим глиняный свисток?
На
углу закрякали тромбоны:
Впереди
двенадцать медных труб.
Сзади
– пары, девочки-бутоны.
Сколько
ярких, деревенских губ!
Закачались
белые колонны
И
пошли плясать в прохладный клуб.
Улыбнись,
поправь свою подвязку,
Веет
ветер, в путь зовет, злодей!
Мы
в лесу напишем нынче сказку, –
Там,
где пахнет сыростью груздей, –
Про
людей, любивших смех и пляску,
Никого
не мучивших людей...
III
Все
местечко засыпает,
На
закате – сноп пожаров.
С
колокольни долетает
Девять
медленных ударов.
Мальчик, спать!
Под
немецкую перину, в исполинскую кровать.
Рано?
Дай мешок со стула,
Перечтем-ка
небылицу,
Как
летал кузнец Вакула
На
чертенке к нам в столицу.
Знаешь, да?
Эта
сказка, словно песня у полтавского пруда...
Кот
немецкий в удивленье
Водит
спинкою сутулой.
Ты
раскрыл глаза в волненье,
Ты
умчался за Вакулой...
Вечер тих.
Электрическая
лампа освещает нас троих.
Прочитали.
Спит мальчишка.
Кот
колдует на пороге.
На
полу – родная книжка.
В
небе – месяц златорогий.
Проживем!..
Завтра
утром к водопаду на свидание пойдем.
IV
Кем
ты будешь? Ученым, свободным ученым!
Мясников
слишком много и так.
Над
блевотиной лжи, над погостом зловонным
Торжествует
бездарный кулак...
Дьявол сонно зевает,
Лапой нос зажимает:
Двадцать
слов, корка хлеба и мрак.
Может
быть, ты откроешь бациллу прохвостов?
Против
оспы ведь средство нашли.
Гроздья
лозунгов новых наряднее тостов, –
В
середине – холодные тли.
Каин тучен и весел,
Нож сверкает у чресел,
Холм
невинных все выше вдали...
Может
быть, ты сумеешь в достаточных дозах
Суп
из воздуха выжать для всех?
Укрощенное
брюхо возляжет на розах,
Вспыхнет
радость, беспечность и смех –
И не будет причины
Верить в святость дубины,
В
ритуал людоедских потех.
Ты
в оглобли труда запряжешь водопады,
И
приливы, и ветер, и град:
Полчаса
поработал и пой серенады,
Дуй
в свирель и соси виноград...
Шахт не будет бездонных,
Глаз не будет бессонных,
Люди
станут добрее цыплят.
Что-нибудь
с идиотами сделать бы надо:
Обязательно
средство найди!
С
каждым часом растет их крикливое стадо, –
Рот
под мышкой, глаза позади,
Дважды два – то семнадцать,
То – четыреста двадцать,
Граммофон
в голове и в груди.
Я,
увы, не увижу... Что поделаешь, – драма...
Ты
дождешься. Чрез лет пятьдесят –
(Говорила
в Берлине знакомая дама) –
Вся
земля расцветет, словно сад...
Спит мальчишка, не слышит,
Разметался и дышит.
В
небе мертвые звезды горят.
V
Каждый встречный на дороге
Говорит
нам: «Добрый день!»
Мир
и вам, чужие люди
Из
окрестных деревень!
Оглядят нас – улыбнутся...
Ясен
взор их добрых глаз,
Но
тоска непримирима,
Но
в душе глухой отказ.
Мальчик мой, пойдем скорее!
Вон
тропинка вьется в лес:
Там
безлюдно, как в пустыне, –
Шум
ветвей и ширь небес.
Ты мне сны свои расскажешь,
Я
тебе их объясню.
Улыбнемся
старой елке,
Камню,
бабочке и пню...
К скалам в глушь пойдем мы в гости
По
зеленому хвощу.
Никогда
я не забуду,
Никогда
я не прощу!
<1920>