В дверях стоит
высокий, седоусый,
Сухой, как
Дон-Кихот, сосед-француз.
По-нашему, –
«мужик», – но слово это
Не вяжется
нимало с гибким станом,
Отменной
вежливостью, плавностью манер, –
Принес в
плетенке синих баклажанов,
Десяток фиг, да
круглый штоф вина.
Откажешься –
обида: дар от сердца...
Долина
провансальская щедра...
А просьбица,
конечно, между прочим:
«Наутро сбор,
отяготели лозы,
Ссыхается и
вянет виноград...
В Марселе
дети... Что им здесь в деревне?
Вокруг –
безлюдье. Милости прошу...»
Мы чокнулись.
Винцо совсем не плохо:
Гранатный цвет,
густой и терпкий запах, –
Достойный сок
для медленных глотков.
Рукопожатие. До
завтра. Ровно в семь.
_______
Лениво солнце
брызжет над холмами.
Вдали в долине
сизый влажный пар.
В руках тупые
ножницы с пружиной.
Под лозами
кирпичная земля.
Все маскарад – и
этот старый фартук,
И этот мирный,
благодатный труд,
И рук чужих
неспешное движенье,
И ножниц
звяканье среди безмолвных лоз...
Но близко все...
Как песнь из детской книги,
На перепутье
всплывшая в душе.
Жена хозяина,
увядшая Церера,
В соломенной –
корзиночкою – шляпке,
Под подбородком
затянула бант.
Мы с нею рядом.
Сквозь резные листья,
Склонившись к
гроздьям, взглянет на меня
И улыбнется
вежливо и кротко:
Не правда ли,
как наш Прованс красив?
Вы – чужеземец?
Там, у вас в России,
Стряслась
какая-то, слыхали мы, беда?..
Что ж, поживите
в ласковом Провансе, –
Здесь хорошо...
и места хватит всем, –
Так я толкую
кроткую улыбку
И взгляд
участливый еще прекрасных глаз.
_______
За гроздью
гроздь летит в мою корзину, –
Крупны, как
слива, сочные плоды,
Налет свинца
сиреневым румянцем
Тугие
виноградины покрыл...
Под сенью
листьев налитые кисти
Просвечивают
матовым стеклом.
Вот
розовый-медовый «Барбаросса»,
Вот
желтая-янтарная «Шасла»,
Вот
черный-иссиня... Прижмешь к ноздрям – вино!
Полна корзина...
Вскинешь на плечо –
Быка бы,
кажется, через плечо забросил –
И, спотыкаясь,
вдоль разрыхленной гряды
Бредешь к
чернеющим у хижины корчагам.
Сползают гроздья
в тесное дупло,
Пестом корявым
их тесней притопчешь,
Сок хлюпает и
радостно шипит.
Раздолье пчелам!
Пьют не отрываясь.
Мул у стены,
ушастый гастроном,
Кисть оброненную
вмиг притянул губами
И хряпает,
расставив ноги врозь,
Закрыв глаза в
блаженном упоенье...
А рядом на
соседней полосе
Верзила-парень,
долговязый циркуль,
Застрял в кусте:
одной рукою в рот,
Другою – в крутобокую
корзину.
Обычай свят: во
время сбора ешь,
Не разоришь
хозяина, хоть лопни!
Хозяйские
внучата между тем,
Лукавые
мальчишка и девчонка,
Подкрались сзади
к парню, как лисята,
И вымазали вмиг
его лицо
Густым багряным
соком винограда...
Смеется бабушка,
сам парень гулко ржет,
И заливаются
неудержимо внуки...
Обычай свят: во
время сбора – ешь,
Но если вымажут,
то, чур, – не обижайся!
_______
Под зыбкой тенью
перечных деревьев
За трапезой
полуденной сидим...
На старом ящике
палитра вкусных яств:
Багровый срез
ослиной колбасы,
Янтарный сыр с
коралловою коркой,
Ковш с фигами, –
вдоль кожуры лиловой
Припали к
трещинкам тигровой масти осы...
Надломишь хлеб –
так вкусно хрустнет корка!
Жужжит над
бровью пьяная пчела,
В сентябрьском
солнце мягко мреют горы,
За скатом
шлепает дремотная волна,
И листья лоз так
ярко-изумрудны,
И бархатный так
темен кипарис,
Что закрываешь
медленно глаза,
Чтобы раскрыть
их в изумленье снова...
На что смотреть?
На дальние леса?
На синие глаза
хозяйской внучки?
На сизый остров
в дымной полумгле?
В руке стакан.
Чуть плещется вино...
Благослови,
Господь, простых чужих людей,
Их ясный труд и
доброе молчанье,
И руку детскую в
ладони неподвижной...
<1928>