Дело было весною
в Париже.
На камине стояла
банка
С золотою,
потертою рыбкой...
Поэт бросал ей
облатки,
Муравьиные яйца
и крошки
И из крана, два
раза в сутки,
Подливал ей
свежую воду.
Но скучала рыбка
изрядно, –
Подымалась к
самому краю,
Оплывала тесную
банку,
Беспомощно рот
разевала,
Словно астмой
страдала несносной,
И какие-то белые
нитки
Из ее живота
волочились.
Как-то вечером
тихой стопою
Поэт подошел к
камину,
Покачал головой
лохматой
И промолвил с
кроткой усмешкой:
«Молчаливая,
вялая рыбка,
Золотая моя
квартирантка!
В старину с
твоей прабабкой
Преглупейшая
штука случилась, –
В старину она в
сеть попалась,
А старик был
дурень отпетый
И при том еще
находился
У своей старухи
под лаптем...
Отпустил
бескорыстно он рыбку,
А потом, по
приказу старухи,
С год он рыбке
башку морочил,
Потакая бабьим
причудам...
Я, дружок мой,
ей-ей скромнее:
Ни о чем я
клянчить не буду,
Отпущу тебя
даром в Сену.
От всего
широкого сердца, –
Плыви хоть до
самого моря.
Приходить я на
берег не буду,
Торговаться с тобой
не стану,
Даю тебе честное
слово!»
Показалось из
банки рыльце,
Бисерные глазки
сверкнули...
Чуть жилец не
свалился на пол, –
Прозвенела чуть
слышно рыбка,
Как комар,
забравшийся в цитру:
«Ты чудак, мой
добрый хозяин!
Мне совсем не
нужна свобода –
В Сене, милый,
не очень-то чисто,
По Сене плавают
пробки,
Раздутые кошки,
собаки
И всякий сор
пароходный...
И пищи в Сене
немного, –
Либо щука меня
заглотает,
Либо я сама с
голодухи
На крючок
напорюсь рыболовный.
Рыболовы стоят
над мостами
По десятку на
каждую рыбку...
Они, дорогой
мой, французы,
Они рыбок с
крючка не спускают, –
Не такие они
дуралеи, –
Они рыбок домой
уносят,
На оливковом
жарят их масле...
У тебя мне
живется неплохо:
Я привыкла давно
к своей банке,
Как ты к своей
комнате тесной.
Отпусти тебя бы
на волю,
Как об этом в
стихах ты просишь,
Пропадешь ты,
как жук в океане...
Об одном лишь
тебя прошу я:
Ты, хозяин мой,
страшно рассеян, –
Не бросай
папиросного пепла,
Бога ради, в мой
домик стеклянный,
И не жги до зари
ты лампы, –
Сочинять ведь и
днем ты можешь...
До утра я глаз
не смыкаю
При ночном
электрическом солнце!»
*
* *
Поэт в ответ
только крякнул
И к окну отошел
смущенный.
<1931>