За раскрытым пролетом дверей
Проплывают квадраты полей,
Перелески
кружатся и веют одеждой зеленой
И
бегут телеграфные нити грядой монотонной...
Мягкий
ветер в вагон луговую прохладу принес.
Отчего так сурова холодная песня колес?
Словно серые птицы, вдоль нар
Никнут спины замолкнувших пар, –
Люди
смотрят туда, где сливается небо с землею,
И
на лицах колеблются тени угрюмою мглою.
Ребятишки
кричат и гурьбою бегут под откос.
Отчего так тревожна и жалобна песня
колес?
Небо кротко и ясно, как мать.
Стыдно бледные губы кусать!
Надо
выковать новое крепкое сердце из стали
И
забыть те глаза, что последний вагон провожали.
Теплый
ворот шинели шуршит у щеки и волос, –
Отчего так нежна колыбельная песня колес?
1914, август