Быть может, в
тихом Нанте, Выть может, в шумном Марселе –
Адрес мне
неизвестен, не знаю особых примет,
Он моет в бистро
бокалы, вытирает столы на панели,
Хмуро смотрит в
окно, – но уличный шум не ответ.
Настанет вольный
вечер, в бистро собираются люди,
С отцами
приходят мальчишки – поглазеть, лимонада глотнуть...
Наклоняйся за
клеткой-прилавком к мокрой щербатой посуде,
Сверли пустыми
глазами чужую веселую муть!
Скроются поздние
гости, зевнет почтенный хозяин,
Мальчик
скользнет в мансарду, в низкую душную клеть:
В оконце темные
кровли, фонари пустынных окраин,
Звездной
дорожкой змеится железнодорожная сеть.
Никого... Тишина
и усталость. Тринадцать лет или сорок?
Скрипит
беспокойная койка, слуга храпит за стеной.
С восходом
солнца все то же: метла, груды пробок и корок,
Бокалы, бокалы,
бокалы и пестрый плакат над спиной...
А есть ведь
слова на свете, иль были, быть может, когда-то?
Беспечность,
радость и детство, родина, школа и мать...
За что над
детской душою такая нависла расплата?
Как этим плечам
невинным такую тяжесть поднять?
<1926>