Взойдя
на ближнюю ступень,
Мне
зеркало вручил Вожатый;
Там
отражался он как тень,
И
ясно золотели латы;
А
из стекла того струился день.
Я
дар его держал в руке,
Идя
по темным коридорам.
К
широкой выведен реке,
Пытливым
вопрошал я взором,
В
каком нам переехать челноке.
Сжав
крепко руку мне, повел
Потоком
быстрым и бурливым
Далёко
от шумящих сел
К
холмам спокойным и счастливым,
Где
куст блаженных роз, алея, цвел.
Но
ярости пугаясь вод,
Я
не дерзал смотреть обратно;
Казалось,
смерть в пучине ждет,
Казалось,
гибель – неотвратна.
А
всё темнел вечерний небосвод.
Вожатый
мне: «О друг, смотри –
Мы
обрели страну другую.
Возврата
нет. Я до зари
С
тобою здесь переночую».
(О
сердце мудрое, гори, гори!)
«Стекло
хранит мои черты;
Оно
не бьется, не тускнеет.
В него
смотря, обрящешь ты
То,
что спасти тебя сумеет
От
диких волн и мертвой темноты».
И
пред сиянием лица
Я
пал, как набожный скиталец.
Минуты
длились без конца.
С
тех пор я перстень взял на палец,
А у
него не видел я кольца.