От
кормы, изукрашенной красным,
Дорогие
плывут ароматы
В
трюм, где скрылись в волненьи опасном
С
угрожающим видом пираты.
С
затаенной злобой боязни
Говорят,
то храбрясь, то бледнея,
И
вполголоса требуют казни,
Головы
молодого Помпея.
Сколько
дней они служат рабами,
То
покорно, то с гневом напрасным,
И
не смеют бродить под шатрами,
На
корме, изукрашенной красным.
Слышен
зов. Это голос Помпея,
Окруженного
стаей голубок.
Он
кричит: «Эй, собаки, живее!
Где
вино? Высыхает мой кубок».
И
над морем седым и пустынным,
Приподнявшись
лениво на локте,
Посыпает
толченым рубином
Розоватые,
длинные ногти.
И
оставив мечтанья о мести,
Умолкают
смущенно пираты
И
несут, раболепные, вместе
И
вино, и цветы, и гранаты.