С детства
помните сочельник,
Этот детский
день из дней?
Пахнет смолкой
свежий ельник
Из незапертых
сеней.
Всё звонят из
лавок люди,
Нянька ходит
часто вниз,
А на кухне в
плоском блюде
Разварной
миндальный рис.
Солнце яблоком
сгорает
За узором
льдистых лап.
Мама вещи
прибирает
Да скрипит
заветный шкап.
В зале всё
необычайно,
Не пускают
никого,
Ах, условленная
тайна!
Всё – известно,
всё ново!
Тянет новая
матроска,
Морщит в
плечиках она.
В двери светлая
полоска
Так заманчиво
видна!
В парафиновом
сияньи
Скоро ль
распахнется дверь?
Это сладость
ожиданья
Не прошла еще
теперь.
Позабыты все
заботы,
Ссоры, крики,
слезы, лень.
Завтра, может,
снова счеты,
А сейчас – прощеный
день.
Свечи с треском
светят, ярки,
От орехов желтый
свет.
Загадаешь все
подарки,
А загаданных и
нет.
Ждал я пестрой
карусели,
А достался мне
гусар,
Ждал я пушки две
недели –
Вышел дедка, мил
и стар.
Только Оля
угадала
(Подглядела ли,
во сне ль
Увидала), но
желала
И достала
колыбель.
Все довольны,
старый, малый,
Поцелуи,
радость, смех.
И дрожит на
ленте алой
Позолоченный
орех.
Не ушли минуты
эти,
Только спрятаны
в комод.
Люди все бывают
дети
Хоть однажды в
долгий год.
Незаслуженного
дара
Ждем у запертых
дверей:
Неизвестного
гусара
И зеленых
егерей.
Иглы мелкой ели
колки,
Сумрак голубой
глубок,
Прилетит ли к
нашей елке
Белокрылый
голубок?
Не видна еще
ребенку
Разукрашенная
ель,
Только луч желто
и тонко
Пробивается
сквозь щель.
Боже, Боже, на
дороге
Был смиренный
Твой вертеп,
Знал Ты скорбные
тревоги
И узнал слезовый
хлеб.
Но ведет святая
дрёма
Ворожейных
королей.
Кто лишен семьи
и дома,
Божья Мама,
пожалей!
1917