Чередованье
милых развлечений
Бывает
иногда скучнее службы.
Прийти
на помощь может только случай,
Но
случая не приманить, как Жучку.
Храм
случая – игорные дома.
Описывать
азарт спаленных глаз,
Губ
пересохших, помертвелых лбов
Не
стану я. Под выкрики крупье
Просиживал
я ночи напролет.
Казалось
мне, сижу я под водою.
Зеленое
сукно напоминало
Зеленый
край за паром голубым...
Но
я искал ведь не воспоминаний,
Которых
тщательно я избегал,
А
дожидался случая. Однажды
Ко
мне подходит некий человек
В
больших очках и говорит: – Как видно,
Вы
вовсе не игрок, скорей любитель,
Или,
верней, искатель ощущений.
Но,
в сущности, здесь – страшная тоска:
Однообразно
и неинтересно.
Теперь
еще не поздно. Может быть,
Вы
не откажетесь пройтись со мною
И
осмотреть собранье небольшое
Диковинок?
Изъездил всю Европу
Я
с юных лет: в Египте даже был.
Образовался
маленький музей, –
Меж
хламом есть занятные вещицы,
И
я, как всякий коллекционер,
Ценю
внимание; без разделенья,
Как
все другие, эта страсть – мертва. –
Я
быстро согласился, хоть по правде
Сказать,
не нравился мне этот человечек:
Казался
он назойливым и глупым.
Но
было только бéз четверти час,
И
я решительно не знал, что делать.
Конечно,
если разбирать как случай –
Убого
было это приключенье!
Мы
шли квартала три; подъезд обычный,
Обычная
мещанская квартирка,
Обычные
подделки скарабеев,
Мушкеты,
сломанные телескопы,
Подъеденные
молью парики
Да
заводные куклы без ключей.
Мне
на мозги садилась паутина,
Подташнивало,
голова кружилась,
И
я уж собирался уходить...
Хозяин
чуть замялся и сказал:
– Вам,
кажется, не нравится? Конечно,
Для
знатока далёко не товар.
Есть
у меня еще одна забава,
Но
не вполне закончена она.
Я
всё ищу вторую половину.
На
днях, надеюсь, дело будет в шляпе.
Быть
может, взглянете? – Близнец! – «Близнец?!»
– Близнец.
– «И одиночка?» – Одиночка.
Вошли
в каморку мы: посередине
Стоял
аквариум, покрытый сверху
Стеклом
голубоватым, словно лед.
В
воде форель вилась меланхолично
И
мелодично била о стекло.
– Она
пробьет его, не сомневайтесь. –
«Ну,
где же ваш близнец?» – Сейчас, терпенье. –
Он
отворил в стене, с ужимкой, шкап
И
отскочил за дверцу. Там, на стуле,
На
коленкоровом зеленом фоне
Оборванное
спало существо
(Как
молния мелькнуло – «Калигари!»):
Сквозь
кожу зелень явственно сквозила,
Кривились
губы горько и преступно,
Ко
лбу прилипли русые колечки,
И
билась вена на сухом виске.
Я
с ожиданием и отвращеньем
Смотрел,
смотрел, не отрывая глаз...
А
рыба бьет тихонько о стекло...
И
легкий треск и синий звон слилися...
Американское
пальто и галстук...
И
кепка цветом нежной rose champagne.
Схватился
зá сердце и дико вскрикнул...
– Ах,
Боже мой, да вы уже знакомы?
И
даже... может быть... не верю счастью!..
«Открой,
открой зеленые глаза!
Мне
всё равно, каким тебя послала
Ко
мне назад зеленая страна!
Я
– смертный брат твой. Помнишь, там, в Карпатах?
Шекспир
еще тобою не дочитан
И
радугой расходятся слова.
Последний
стыд и полное блаженство!..»
А
рыба бьет, и бьет, и бьет, и бьет.