Михаил Кузмин. ДЕСЯТЫЙ УДАР



Чередованье милых развлечений
Бывает иногда скучнее службы.
Прийти на помощь может только случай,
Но случая не приманить, как Жучку.
Храм случая – игорные дома.
Описывать азарт спаленных глаз,
Губ пересохших, помертвелых лбов
Не стану я. Под выкрики крупье
Просиживал я ночи напролет.
Казалось мне, сижу я под водою.
Зеленое сукно напоминало
Зеленый край за паром голубым...
Но я искал ведь не воспоминаний,
Которых тщательно я избегал,
А дожидался случая. Однажды
Ко мне подходит некий человек
В больших очках и говорит: – Как видно,
Вы вовсе не игрок, скорей любитель,
Или, верней, искатель ощущений.
Но, в сущности, здесь – страшная тоска:
Однообразно и неинтересно.
Теперь еще не поздно. Может быть,
Вы не откажетесь пройтись со мною
И осмотреть собранье небольшое
Диковинок? Изъездил всю Европу
Я с юных лет: в Египте даже был.
Образовался маленький музей, –
Меж хламом есть занятные вещицы,
И я, как всякий коллекционер,
Ценю внимание; без разделенья,
Как все другие, эта страсть – мертва. –
Я быстро согласился, хоть по правде
Сказать, не нравился мне этот человечек:
Казался он назойливым и глупым.
Но было только бéз четверти час,
И я решительно не знал, что делать.
Конечно, если разбирать как случай –
Убого было это приключенье!
Мы шли квартала три; подъезд обычный,
Обычная мещанская квартирка,
Обычные подделки скарабеев,
Мушкеты, сломанные телескопы,
Подъеденные молью парики
Да заводные куклы без ключей.
Мне на мозги садилась паутина,
Подташнивало, голова кружилась,
И я уж собирался уходить...
Хозяин чуть замялся и сказал:
– Вам, кажется, не нравится? Конечно,
Для знатока далёко не товар.
Есть у меня еще одна забава,
Но не вполне закончена она.
Я всё ищу вторую половину.
На днях, надеюсь, дело будет в шляпе.
Быть может, взглянете? – Близнец! – «Близнец?!»
– Близнец. – «И одиночка?» – Одиночка.
Вошли в каморку мы: посередине
Стоял аквариум, покрытый сверху
Стеклом голубоватым, словно лед.
В воде форель вилась меланхолично
И мелодично била о стекло.
– Она пробьет его, не сомневайтесь. –
«Ну, где же ваш близнец?» – Сейчас, терпенье. –
Он отворил в стене, с ужимкой, шкап
И отскочил за дверцу. Там, на стуле,
На коленкоровом зеленом фоне
Оборванное спало существо
(Как молния мелькнуло – «Калигари!»):
Сквозь кожу зелень явственно сквозила,
Кривились губы горько и преступно,
Ко лбу прилипли русые колечки,
И билась вена на сухом виске.
Я с ожиданием и отвращеньем
Смотрел, смотрел, не отрывая глаз...
А рыба бьет тихонько о стекло...
И легкий треск и синий звон слилися...
Американское пальто и галстук...
И кепка цветом нежной rose champagne.
Схватился зá сердце и дико вскрикнул...
– Ах, Боже мой, да вы уже знакомы?
И даже... может быть... не верю счастью!..
«Открой, открой зеленые глаза!
Мне всё равно, каким тебя послала
Ко мне назад зеленая страна!
Я – смертный брат твой. Помнишь, там, в Карпатах?
Шекспир еще тобою не дочитан
И радугой расходятся слова.
Последний стыд и полное блаженство!..»
А рыба бьет, и бьет, и бьет, и бьет.




   Михаил Кузмин. ФОРЕЛЬ РАЗБИВАЕТ ЛЕД (Сб. ФОРЕЛЬ РАЗБИВАЕТ ЛЕД)