И черный плат
так плотно сжал те плечи,
Так неподвижно
взор свой возвела
На Благовещенья
святые свечи,
Как будто двинуться
ты не могла.
И золотая,
кованая мгла
Тебя взяла,
благая, в обрамленье.
Твоих ресниц
тяжелая игла
Легла туда в
умильном удивленьи.
И трое скованы в
мерцающем томленьи.