1. ПРИРОДА
ПРИРОДСТВУЮЩАЯ И ПРИРОДА ОПРИРОДЕННАЯ
(Natura naturans et natura naturata)
Кассирша ласково
твердила:
– Зайдите,
миленький, в барак,
Там вам покажут
крокодила,
Там ползает японский
рак. –
Но вдруг завыла
дико пума,
Как будто
грешники в аду,
И, озираяся
угрюмо,
Сказал я тихо:
«Не пойду!
Зачем искать
зверей опасных,
Ревущих из
багровой мглы,
Когда на
вывесках прекрасных
Они так кротки и
милы?»
2. ВЫНОСКА
ПЕРВАЯ
Скок, скок!
Лакированный
ремешок
Крепче затяни,
Гермес!
Внизу, в тени –
Лес...
Дальше – мóря,
С небом споря,
Голубеет рог
чудес.
Следом
За Ганимедом
Спешит вестник,
А прыгун-прелестник
Катит обруч
палочкой,
Не думая об
обрученьи,
Ни об ученьи.
Неужели ловкий
бог,
Идол беременных
жен,
Не мог
Догнать простого
мальчика,
А пришел
Хохлатый орел
С гор?
Совка, совка,
бровь не хмурь,
Не зови
несносных бурь!
Как завидишь
корабли
Из Халдейской из
земли,
Позабудешь злую
дурь! –
3. МЕЧТЫ
ПРИСТЫЖАЮТ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ
Есть ли
что-нибудь нелепей,
Когда в комнатке
убогой
От земных
великолепий
Разбегаются
глаза?
По следам науки
строгой
Не излечит и
Асклепий,
Если висельник
двурогий
Заберется вам в
глаза.
Комфортабельны
покои,
Есть и выезд, и
премьеры,
Телефоны и
лифтбои,
Телеграммы,
вечера.
Всех мастей и
всякой меры,
То гурьбою, то
их двое,
Молодые кавалеры
Коротают вечера.
Приглашенья и
изданья
На веленевой
бумаге,
От поклонников
признанья,
Путешествия,
моря,
Легкомысленной
отваги
Мимолетные
свиданья, –
И сверканья
резвой влаги
Разливаются в
моря...
Летний сад,
надутый гений,
Бестолковый спутник
Лева,
Иностранных
отделений
Доморощенный
Вольтер.
Грузно скачет
Большакова...
От балетных
сновидений
Впечатленья
никакого,
Будто прав мосье
Вольтер.
А поэмы, а
романы,
Переписки,
мемуары, –
Что же, это всё
обманы
И приснилось
лишь во сне?
Поэтические пары
–
Идиотские
чурбаны?
И пожары, и
угары –
Это тоже всё во
сне?
Право, незачем
портрету
Вылезать живьем
из рамок.
Если сделал
глупость эту –
Получилась
чепуха.
Живописен
дальний замок –
Приближаться
толку нету:
Ведь для дядек и
для мамок
Всякий гений – чепуха.
4. УЕДИНЕНИЕ
ПИТАЕТ СТРАСТИ
Ау, Сергунька!
серый скит осиротел.
Ау, Сергунька!
тихий ангел пролетел.
Куда пойду, кому
скажу свою печаль?
Начальным
старцам сердца бедного не жаль.
Зайду в покоец –
на постели тебя нет,
Зайду в борочек
– на полянке тебя нет.
Спущуся к речке
– и у речки тебя нет.
На том песочке
потерялся милый след.
Взойду на клирос
и читаю наобум.
Ударь в клепало
– не отгонишь грешных дум.
Настань, страдовая пора.
Столбом завейся, мошкара!
Конопатка-матушка,
Батюшка-огонь,
Попали тела наши,
Души успокой!
Что стыдиться,
что жалеть?
Раз ведь в жизни
умереть.
Скидавай кафтан,
Сережа.
Помогай нам,
святый Боже!
Братья все
дивуются,
Сестры все
красуются,
И стоим мы
посреди,
Как два отрока в
печи,
Хороши и горячи.
Держись удобней
– никому уж не отдам.
За этот грех
ответим пополам!
5. ВЫНОСКА
ВТОРАЯ
Дымок сладелый
вьется,
На завесе – звезда.
Я знаю: друг мой
милый
Потерян
навсегда.
Один у нас
заступник,
Он в длинном
сюртуке,
Мешает тонкой
палочкой
В грошовом
котелке.
Заплачено за
помощь
(Считал я) пять
рублей, –
А сердце бьется
верою
Быстрей и
веселей.
Мяукает на печке
Какой-то пошлый
кот.
Помощник
остановится,
Отрет платочком
пот...
И дальше
зачитает.
Тоска, тоска,
тоска!
Прозрачней с
каждым словом
Сосновая доска.
Тошнотное
круженье...
В руке пустой
бокал...
За сердце я
схватился –
И друга увидал.
6. ТЕМНЫЕ УЛИЦЫ
РОЖДАЮТ ТЕМНЫЕ ЧУВСТВА
Не так, не так
рождается любовь!
Вошла стареющая
персианка,
Держа в руках
поддельный документ, –
И пронеслось в
обычном кабинете
Восточным
клектом сладостное: – Месть! –
А как неумолим
твой легкий шаг,
О кавалер
умученных Жизелей!
Остановился у
портьер... стоишь...
Трещит камин,
затопленный весною.
Дыханье с той и
с этой стороны
Непримиримо
сталкивают искры...
Имагинация
замкнула круг
И бешено
спласталась в голове.
Уносится тайком
чужой портфель,
Подносится
отравленная роза,
И пузырьками
булькает со дна
Возмездие
тяжелым водолазом.
Следят за тактом
мертвые глаза,
И сумочку волною
не качает...
Уйди, уйди, не
проливалась кровь,
А та безумица
давно далёко!
Не говор – шепот,
эхо – не шаги...
Любовь-сиротка,
кто тебя калечил?
Кто выпивает
кровь фарфорных лиц?
Благословение
или заклятье
Исходит волнами
от тонких рук?
Над девичьей
постелью в изголовьи
Висит
таинственный знакомый знак,
А колдовские
сухожилья Винчи
Люциферически
возносят тело
И снова падают
природой косной.
Где ты,
весенняя, сквозная роща?
Где ты,
неломленная дико бровь?
Скорей бежать из
этих улиц темных:
Поверь, не там
рождается любовь!
7. ДОБРЫЕ ЧУВСТВА
ПОБЕЖДАЮТ ВРЕМЯ И ПРОСТРАНСТВО
Есть у меня
вещица –
Подарок от
друзей,
Кому она
приснится,
Тот не сойдет с
ума.
Безоблачным
денечком
Я получил ее,
По гатям и по
кочкам
С тех пор меня
ведет.
Устану ли,
вздремну ли
В неровном я
пути –
Уж руки
протянули
Незримые друзья.
Предамся ль
малодушным
Мечтаньям и
тоске –
Утешником
послушным,
Что Моцарт,
запоет.
Меж тем она – не
посох,
Не флейта, не
кларнет,
Но взгляд очей
раскосых
На ней
запечатлен.
И дружба, и
искусства,
И белый низкий
зал,
Обещанные
чувства
И верные друзья.
Пускай они в
Париже,
Берлине или где,
–
Любимее и ближе
Быть на земле
нельзя.
А как та вещь
зовется,
Я вам не назову,
–
Вещунья
разобьется
Сейчас же
пополам.
8. ВЫНОСКА
ТРЕТЬЯ
По веселому морю
летит пароход,
Облака
расступились, что мартовский лед,
И зеленая влага
поката.
Кирпичом
поначищены ручки кают,
И матросы все в
белом сидят и поют,
И будить мне не
хочется брата.
Ничего не
осталось от прожитых дней...
Вижу: к морю
купаться ведут лошадей,
Но не знаю
заливу названья.
У конюших бока
золотые, как рай,
И, играя, кричат
пароходу: «Прощай!»
Да и я не скажу
«до свиданья».
Не у чайки ли
спросишь: «Летишь ты зачем?»
Скоро люди
двухлетками станут совсем,
Заводною
заскачет лошадка.
Ветер, ветер,
летящий, пловучий простор,
Раздувает у
брата упрямый вихор, –
И в душе моей
пусто и сладко.
1926