Не
называй меня никому,
Я
серафим твой, легкое бремя.
Ты
поцелуй меня нежно в темя,
И
отпусти во тьму.
Все
мы сидели в ночи без света.
Ты
позабудешь мои приметы.
Да
не смутит тебя сей – Бог весть! –
Вздох,
всполохнувший одежды ровность.
Может
ли, друг, на устах любовниц
Песня
такая цвесть?
Так
и иди себе с миром, словно
Мальчика
гладил в хору церковном.
Духи
и дети, дитя, не в счет!
Не
отвечают, дитя, за души!
Эти
ли руки – веревкой душат?
Эта
ли нежность – жжет?
Вспомни,
как руки пустив вдоль тела,
Закаменев,
на тебя глядела.
Не
загощусь я в твоем дому,
Раскрепощу
молодую совесть.
Видишь:
к великим боям готовясь,
Сам
ухожу во тьму.
И
обещаю: не будет биться
В
окна твои – золотая птица!
25 ноября 1920