Не
краской, не кистью!
Свет
– царство его, ибо сед.
Ложь
– красные листья:
Здесь
свет, попирающий цвет.
Цвет,
попранный светом.
Свет
– цвету пятою на грудь.
Не
в этом, не в этом
ли:
тайна, и сила и суть
Осеннего
леса?
Над
тихою заводью дней
Как
будто завеса
Рванулась
– и грозно за ней…
Как
будто бы сына
Провидишь
сквозь ризу разлук –
Слова:
Палестина
Встают,
и Элизиум вдруг…
Струенье…
Сквоженье…
Сквозь
трепетов мелкую вязь –
Свет,
смерти блаженнее
И –
обрывается связь.
* * *
Осенняя
седость.
Ты,
Гётевский апофеоз!
Здесь
многое спелось,
А
больше еще – расплелось.
Так
светят седины:
Так
древние главы семьи –
Последнего
сына,
Последнейшего
из семи –
В
последние двери –
Простертым
свечением рук…
(Я краске
не верю!
Здесь
пурпур – последний из слуг!)
…Уже
и не светом:
Каким-то
свеченьем светясь…
Не
в этом, не в этом
ли –
и обрывается связь.
* * *
Так
светят пустыни.
И –
больше сказав, чем могла:
Пески
Палестины,
Элизиума
купола…
8 – 9 октября 1922