<1>
Первородство
– на сиротство!
Не
спокаюсь.
Велико
твое дородство:
Отрекаюсь.
Тем
как вдаль гляжу на ближних –
Отрекаюсь.
Тем
как твой топчу булыжник –
Отрекаюсь.
* * *
Как
в семнадцатом-то
Праведница
в белом,
Усмехаючись,
стояла
Под
обстрелом.
Как
в осьмнадцатом-то
–
А? – следочком ржавым
Все
сынов своих искала
По
заставам.
Вот
за эту-то – штыками
Не
спокаюсь! –
За
короткую за память
Отрекаюсь.
Драгомилово,
Рогожская,
Другие…
Широко
ж твоя творилась
Литургия.
А
рядочком-то
На
площади на главной,
Рванью-клочьями
Утешенные,
лавром…
Наметай,
метель, опилки,
Снег
свой чистый.
Поклонись,
глава, могилкам
Бунтовщицким.
(Тоже
праведники были,
Были,
– не за гривну!)
Красной
ране, бедной праведной
Их
кривде…
* * *
Старопрежнее,
на свалку!
Нынче,
здравствуй!
И
на кровушке на свежей –
Пляс
да яства.
Вот
за тех за всех за братьев
–
Не спокаюсь! –
Прости,
Иверская Мати!
Отрекаюсь.
12 января 1922
<2>
Пуще
чем женщина
В
час свиданья!
Лавроиссеченный,
Красной
рванью
Исполосованный
В
кровь –
Снег.
Вот
они, тесной стальной когортой,
К
самой кремлевской стене приперты,
В
ряд
Спят.
Лавр
– вместо камня
И
Кремль – оградой.
Крестного
знамени
Вам
не надо.
Как
–
Чтить?
Не
удостоились «Со святыми»,
Не
упокоились со святыми.
Лавр.
Снег.
Как
над Исусовым
Телом
– стража.
Руки
грызу себе, – ибо даже
Снег
Здесь
Гнев.
– «Проходи! Над своими разве?!»
Первою
в жизни преступной связью
Час
Бьет.
С
башни – который? – стою, считаю.
Что
ж это здесь за земля такая?
Шаг
Врос.
Не
оторвусь! («Отрубите руки!»)
Пуще
чем женщине
В
час разлуки –
Час
Бьет.
Под
чужеземным бунтарским лавром
Тайная
страсть моя,
Гнев
мой явный –
Спи,
Враг!
13 января 1922