В
смертных изверясь,
Зачароваться
не тщусь.
В
старческий вереск,
В
среброскользящую сушь,
–
Пусть моей тени
Славу
трубят трубачи! –
В
вереск-потери,
В
вереск-сухие ручьи.
Старческий
вереск!
Голого
камня нарост!
Удостоверясь
В
тождестве наших сиротств,
Сняв
и отринув
Клочья
последней парчи –
В
вереск-руины,
В
вереск-сухие ручьи.
Жизнь:
двоедушье
Дружб
и удушье уродств.
Седью
и сушью,
(Ибо
вожатый – суров),
Ввысь,
где рябина
Краше
Давида-Царя!
В
вереск-седины,
В
вереск-сухие моря.
5 сентября 1922