Я
подымаюсь по белой дороге,
Пыльной,
звенящей, крутой.
Не
устают мои легкие ноги
Выситься
над высотой.
Слева
– крутая спина Аю-Дага,
Синяя
бездна – окрест.
Я
вспоминаю курчавого мага
Этих
лирических мест.
Вижу
его на дороге и в гроте...
Смуглую
руку у лба...
–
Точно стеклянная на повороте
Продребезжала
арба... –
Запах
– из детства – какого-то дыма
Или
каких-то племен...
Очарование
прежнего Крыма
Пушкинских
милых времен.
Пушкин!
– Ты знал бы по первому взору,
Кто
у тебя на пути.
И
просиял бы, и под руку в гору
Не
предложил мне идти.
Не
опираясь о смуглую руку,
Я
говорила б, идя,
Как
глубоко презираю науку
И
отвергаю вождя,
Как
я люблю имена и знамена,
Волосы
и голоса,
Старые
вина и старые троны,
–
Каждого встречного пса! –
Полуулыбки
в ответ на вопросы,
И
молодых королей...
Как
я люблю огонек папиросы
В
бархатной чаще аллей,
Комедиантов
и звон тамбурина,
Золото
и серебро,
Неповторимое
имя: Марина,
Байрона
и болеро,
Ладанки,
карты, флаконы и свечи,
Запах
кочевий и шуб,
Лживые,
в душу идущие, речи
Очаровательных
губ.
Эти
слова: никогда и навеки,
За
колесом – колею...
Смуглые
руки и синие реки,
–
Ах, – Мариулу твою! –
Треск
барабана – мундир властелина –
Окна
дворцов и карет,
Рощи
в сияющей пасти камина,
Красные
звезды ракет...
Вечное
сердце свое и служенье
Только
ему, Королю!
Сердце
свое и свое отраженье
В
зеркале... – Как я люблю...
Кончено...
– Я бы уж не говорила,
Я
посмотрела бы вниз...
Вы
бы молчали, так грустно, так мило
Тонкий
обняв кипарис.
Мы
помолчали бы оба – не так ли? –
Глядя,
как где-то у ног,
В
милой какой-нибудь маленькой сакле
Первый
блеснул огонек.
И
– потому что от худшей печали
Шаг
– и не больше – к игре! –
Мы
рассмеялись бы и побежали
За
руку вниз по горе.
1 октября 1913