Ветхозаветная
тишина,
Сирой полыни
крестик.
Похоронили поэта
на
Самом высоком месте.
Так и во гробе
еще – подъем
Он даровал –
несущим.
...Стало быть,
именно на своем
Месте, ему
присущем.
Выше которого
только вздох,
Мой из моей
неволи.
Выше которого –
только Бог!
Бог – и ни вещи
боле.
Всечеловека
среди высот
Вечных при
каждом строе.
Как подобает
поэта – под
Небом и над землею.
После России,
где меньше он
Был, чем
последний смазчик –
Равным в ряду –
всех из ряда вон
Равенства –
выходящих.
В гор ряду, в
зорь ряду, в гнезд ряду,
Орльих, по всем
утесам.
На пятьдесят,
хоть, восьмом году –
Стал рядовым, был способ!
Уединенный
вошедший в круг –
Горе? – Нет,
радость в доме!
Нá сорок верст
высоты вокруг –
Солнечного да
кроме
Лунного – ни
одного лица,
Ибо соседей –
нету.
Место откуплено
до конца
Памяти и
планеты.