Так,
левою рукой упершись в талью,
И
ногу выставив вперед,
Стоишь.
Глаза блистают сталью,
Не
улыбается твой рот.
Краснее
губы и чернее брови
Встречаются,
но эта масть!
Светлее
солнца! Час не пробил
Руну
– под ножницами пасть.
Все
женщины тебе целуют руки
И
забывают сыновей.
Весь
– как струна! Славянской скуки
Ни
тени – в красоте твоей.
Остолбеневши
от такого света,
Я
знаю: мой последний час!
И
как не умереть поэту,
Когда
поэма удалась!
Так,
выступив из черноты бессонной
Кремлевских
башенных вершин,
Предстал
мне в предрассветном сонме
Тот,
кто еще придет – мой сын.
Пасхальная неделя 1920