На завитки ресниц
Невинных и наглых,
На золотой загар
И на крупный рот, –
На весь этот страстный,
Мальчишеский, краткий век
Загляделся один человек
Ночью, в трамвае.
Ночь – черна,
И глаза ребенка – черны,
Но глаза человека – черней.
– Ах! – схватить его, крикнуть:
– Идем! Ты мой!
Кровь – моя течет в твоих темных жилах.
Целовать ты будешь и петь,
Как никто на свете!
Нáсмерть
Женщины залюбят тебя!
И шептать над ним, унося его на руках по
большому лесу,
По большому свету,
Все шептать над ним это странное слово:
– Сын!
29 августа 1916