1
Кто
покинут – пусть поет!
Сердце
– пой!
Нынче
мой – румяный рот,
Завтра
– твой.
Ах,
у розы-красоты
Все
– друзья!
Много
нас – таких, как ты
И
как я.
Друг
у друга вырывать
Розу-цвет
–
Можно
розу разорвать:
Хуже
нет!
Чем
за розовый за рот
Воевать
–
Лучше
мальчика в черед
Целовать!
Сто
подружек у дружка:
Все
мы тут.
Нá,
люби его – пока
Не
возьмут.
21 апреля 1919
Пел
в лесочке птенчик,
Под
окном – шарманщик:
–
Обманщик, изменщик,
Изменщик,
обманщик!
Подпевали
хором
Черти
из бочонка:
–
Всю тебя, девчонка,
За
копейку продал!
А
коровки в травке:
–
Завела аму – уры!
В
подворотне – шавки:
–
Урры, урры, дура!
Вздумала
топиться –
Бабка
с бородою:
–
Ничего, девица!
Унесет
водою!
Расчеши
волосья,
Ясны
очи вымой.
Один
милый бросил,
А
другой – подымет!
В
мое окошко дождь стучится.
Скрипит
рабочий над станком.
Была
я уличной певицей,
А
ты был княжеским сынком.
Я
пела про судьбу-злодейку,
И с
раззолоченных перил
Ты
мне не рупь и не копейку, –
Ты
мне улыбку подарил.
Но
старый князь узнал затею:
Сорвал
он с сына ордена
И
повелел слуге-лакею
Прогнать
девчонку со двора.
И
напилась же я в ту ночку!
Зато
в блаженном мире – том –
Была
я – княжескою дочкой,
А ты был уличным певцом!
24 апреля 1919
Заря
малиновые полосы
Разбрасывает
на снегу,
А я
пою нежнейшим голосом
Любезной
девушки судьбу.
О
том, как редкостным растением
Цвела
в светлейшей из теплиц:
В
высокосветском заведении
Для
благороднейших девиц.
Как
белым личиком в передничек
Ныряла
от словца «жених»;
И
как перед самим Наследником
На
выпуске читала стих,
И
как чужих сирот-проказников
Водила
в храм и на бульвар,
И
как потом домой на праздники
Приехал
первенец-гусар.
Гусар!
– Еще не кончив с куклами,
–
Ах! – в люльке мы гусара ждем!
О,
дом вверх дном! Букварь – вниз буквами!
Давайте
дух переведем!
Посмотрим,
как невинно-розовый
Цветок
сажает на фаянс.
Проверим
три старинных козыря:
Пасьянс
– романс – и контраданс.
Во
всей девчонке – ни кровиночки...
Вся,
как косыночка, бела.
Махнула
белою косыночкой,
Султаном
помахал с седла.
И
как потом к старухе чопорной
Свалилась
под ноги, как сноп,
И
как сам граф, ногами топая,
Ее
с крыльца спустил в сугроб...
И
как потом со свертком капельным
–
Отцу ненадобным дитём! –
В
царевом доме Воспитательном
Прощалася...
И как – потом –
Предавши
розовое личико
Пустоголовым
мотылькам,
Служило
бедное девичество
Его
Величества полкам...
И
как художникам-безбожникам
В
долг одолжала красоту,
И
как потом с ворóм-острожником
Толк
заводила на мосту...
И
как рыбак на дальнем взмории
Нашел
двух туфелек следы...
Вот
вам старинная история,
А
мне за песню – две слезы.
Апрель 1919
От
лихой любовной думки
Как
уеду по чугунке –
Распыхтится
паровоз,
И
под гул его угрюмый
Буду
думать, буду думать,
Что
сам Черт меня унес.
От
твоих улыбок сладких,
И
от рук твоих в перчатках,
И
от лика твоего –
И
от слов твоих шумящих,
И
от ног твоих, спешащих
Мимо
дома моего.
Ты
прощай, злодей-прельститель,
Вы,
холмы мои, простите
Над
.............................. Москвой, –
Что
Москва! Черт с ней, с Москвою!
Черт
с Москвою, черт со мною, –
И
сам Свет-Христос с собой!
Лейтесь,
лейтесь, слезы, лейтесь,
Вейтесь,
вейтесь, рельсы, вейтесь,
Ты
гуди, чугун, гуди...
Может,
горькую судьбину
Позабуду
на чужбине
На
другой какой груди.
–
Ты расскажи нам про весну! –
Старухе
внуки говорят.
Но,
головою покачав,
Старуха
отвечала так:
–
Грешна весна,
Страшна
весна.
–
Так расскажи нам про Любовь! –
Ей
внук поет, что краше всех.
Но,
очи устремив в огонь,
Старуха
отвечала: – Ох!
Грешна
Любовь,
Страшна
Любовь!
И
долго-долго на заре
Невинность
пела во дворе:
–
Грешна любовь,
Страшна
любовь...
Маленькая
сигарера!
Смех
и танец всей Севильи!
Что
тебе в том длинном, длинном
Чужестранце
длинноногом?
Оттого,
что ноги длинны, –
Не
суди: приходит первым!
И у
цапли ноги – длинны:
Все
на том же на болоте!
Невидаль,
что белорук он!
И у
кошки ручки – белы.
Оттого,
что белы ручки, –
Не
суди: ласкает лучше!
Невидаль
– что белокур он!
И у
пены – кудри белы,
И у
дыма – кудри белы,
И у
куры – перья белы!
Берегись
того, кто утром
Подымается
без песен,
Берегись
того, кто трезвым
–
Как капель – ко сну отходит,
Кто
от солнца и от женщин
Прячется
в собор и в погреб,
Как
ножа бежит – загару,
Как
чумы бежит – улыбки.
Стыд
и скромность, сигарера,
Украшенье
для девицы,
Украшенье
для девицы,
Посрамленье
для мужчины.
Кто
приятелям не должен –
Тот
навряд ли щедр к подругам.
Кто
к жидам не знал дороги –
Сам
жидом под старость станет.
Посему,
малютка-сердце,
Маленькая
сигарера,
Ты
иного приложенья
Поищи
для красных губок.
Губки
красные – что розы:
Нынче
пышут, завтра вянут,
Жалко
их – на привиденье,
И
живой души – на камень.
Москва – Ванв, 1919 – 1937
Твои
руки черны от загару,
Твои
ногти светлее стекла...
–
Сигарера! Скрути мне сигару,
Чтобы
дымом любовь изошла.
Скажут
люди, идущие мимо:
–
Что с глазами-то? Свет, что ль, не мил?
А я
тихо отвечу: – От дыму.
Я
девчонку свою продымил!
Весна 1919
Не
сердись, мой Ангел Божий,
Если
правда выйдет ложью.
Встречный
ветер не допрашивают,
Правды
с соловья не спрашивают.
1919
Ландыш,
ландыш белоснежный,
Розан
аленький!
Каждый
говорил ей нежно:
«Моя
маленькая!»
–
Ликом – чистая иконка,
Пеньем
– пеночка... –
И
качал ее тихонько
На
коленочках.
Ходит
вправо, ходит влево
Божий
маятник.
И
кончалось все припевом:
«Моя
маленькая!»
Божьи
думы нерушимы,
Путь
– указанный.
Маленьким
не быть большими,
Вольным
– связанными.
И
предстал – в кого не целят
Девки
– пальчиком:
Божий
ангел встал с постели –
Вслед
за мальчиком.
–
Будешь цвесть под райским древом,
Розан
аленький! –
Так
и кончилась с припевом:
«Моя
маленькая!»
16 июня 1919
На
коленях у всех посидела
И у
всех на груди полежала.
Все
до страсти она обожала
И
такими глазами глядела,
Что
сам Бог в небесах.
16 июня 1919