Ночь
уходит. Луч денницы
Гасит
иглы звезд.
Теневой
с зарей ложится.
Мне
на грудь оконный крест.
Пусть
к углу сырой палаты
Пригвоздили
вновь меня:
Улыбаюсь
я, распятый –
Тьмой
распятый в блеске дня.
Простираю
из могилы
Руки
кроткие горе,
Чтоб
мой лик нездешней силой
Жег и
жег, и жег в заре,
Чтоб
извечно в мире сиром,
Вечным
мертвецом,
Повисал
над вами с миром
Мертвенным
челом –
На
руках своих пронзенных
В
бледном блеске звезд...
Вот
на плитах осветленных
Теневой
истаял крест: –
Гуще
тени. Ярче звуки.
И
потоки тьмы.
Распластал
бесцельно руки
На
полу моей тюрьмы.