Промчались дни желанья светлой
славы,
Желанья
быть среди полубогов.
Я
полюбил жестокие забавы,
Полеты
акробатов, бой быков,
Зверинцы,
где свиваются удавы,
И
девственность, вводимую в альков –
На
путь неописуемых видений,
Блаженно-извращенных
наслаждений.
Я
полюбил пленяющий разврат
С его
неутоляющей усладой,
С его
пренебреженьем всех преград,
С его
– ему лишь свойственной – отрадой.
Со
всех цветов сбирая аромат,
Люблю
я жгучий зной сменить прохладой,
И,
взяв свое в любви с чужой женой,
Встречать
ее улыбкой ледяной.
И
вдруг опять в моей душе проглянет
Какой-то
сон, какой-то свет иной,
И
образ мой пред женщиной предстанет
Окутанным
печалью неземной.
И
вновь ее он как-то сладко ранит,
И,
вновь – раба, она пойдет за мной.
И
поспешит отдаться наслажденью
Восторженной
и гаснущею тенью.
Любовь
и смерть, блаженство и печаль
Во мне
живут красивым сочетаньем,
Я всех
маню, как тонущая даль,
Уклончивым
и тонким очертаньем,
Блистательно
убийственным, как сталь,
С ее
немым змеиным трепетаньем.
Я весь
– огонь, и холод, и обман,
Я –
радугой пронизанный туман.