А та, которая осталась,
Бледна и холодна?
Ей стало страшно, сердце
сжалось,
Она была одна?
Она любила хороводы,
Меж искристых камней,
Она любила эти воды,
В мельканье ровных дней.
Она любила этих бледных
Исчезнувших сестер,
Мечту их сказок
заповедных,
И призрачный их взор.
Куда она идет отсюда?
Быть может, там темно?
Быть может, нет прекрасней
чуда,
Как это – это дно?
И как пробиться ей,
воздушной,
Сквозь безразличность вод?
Но мысль ее, как друг
послушный,
Уже зовет, зовет.