М. Горькому
В мучительно-тесных
громадах домов
Живут некрасивые
бледные люди,
Окованы памятью
выцветших слов,
Забывши о творческом чуде.
Все скучно в их жизни. Полюбят
кого,
Сейчас же наложат
тяжелые цепи.
«Ну, что же, ты
счастлив?» – «Да что ж... Ничего... »
О, да, ничего нет нелепей!
И чахнут, замкнувшись в
гробницах своих.
А где-то по воздуху
носятся птицы.
Что птицы? Мудрей
привидений людских
Жуки, пауки и мокрицы.
Все цельно в просторах
безлюдных пустынь,
Желанье свободно уходит
к желанью.
Там нет заподозренных
чувством святынь,
Там нет пригвождений к преданью.
Свобода, свобода! Кто
понял тебя,
Тот знает, как вольны
разливные реки.
И если лавина несется
губя,
Лавина прекрасна навеки.
Кто близок был к смерти
и видел ее,
Тот знает, что жизнь
глубока и прекрасна.
О, люди, я вслушался в
сердце свое,
И знаю, что ваше – несчастно!
Да, если бы только
могли вы понять...
Но вот предо мною
захлопнулись двери,
И в клеточках гномы
застыли опять,
Лепечут: «Мы люди, не звери».
Я проклял вас, люди.
Живите впотьмах.
Тоскуйте в размеренной
чинной боязни.
Бледнейте в мучительных
ваших домах.
Вы к казни идете от казни!