Ей вдруг припомнилось так
ясно,
Что место есть, где
зыбко дно.
Там все так странно, страшно,
красно,
И всем там быть
запрещено.
Там есть заветная
пещера,
И кто-то чудный там
живет.
Колдун? Колдунья? Зверь?
Химера?
Владыка жизни? Гений
вод?
Она не знала, но хотела
На запрещенье посягнуть.
И вот у тайного предела
Она уж молит: «Где мой
путь?»
Из этой мглы, так
странно-красной
В безлично-бледной
глубине,
Раздался чей-то голос
властный:
«Теперь и ты пришла ко
мне!
Их было много,
пожелавших
Покинуть царство
глубины,
И в неизвестном мире
ставших, –
Чем все, кто в мире,
стать должны.
Сюда оттуда нет
возврата,
Вернуться может только
труп,
Чтоб рассказать свое
«Когда-то» –
Усмешкой горькой мертвых
губ.
И что в том мире
неизвестном,
Мне рассказать тебе
нельзя.
Но чрез меня, путем
чудесным,
Тебя ведет твоя стезя».
И вот колдун, или
колдунья,
Вещает деве глубины:
«Сегодня в мире
новолунье,
Сегодня царствие Луны.
Есть в Море скрытые
теченья,
И ты войдешь в одно из
них,
Твое свершится
назначенье,
Ты прочь уйдешь от вод
морских.
Ты минешь море глубокое,
В моря зеленые войдешь,
И в море алое, живое,
И в вольном воздухе
вздохнешь.
Но, прежде чем в
безвестность глянешь,
Ты будешь в образе
другом.
Не бледной девой ты
предстанешь,
А торжествующим цветком.
И нежно женственной
богиней.
С душою, полной глубины,
Простишься с водною
пустыней,
Достигнув уровня волны.
И после таинств лунной
ночи,
На этой вкрадчивой
волне,
Ты широко раскроешь очи,
Увидев Солнце в вышине!»