Как Испанец, ослепленный
верой в Бога и любовью,
И своею опьяненный и
чужою красной кровью,
Я хочу быть первым в
мире, на земле и на воде,
Я хочу цветов багряных,
мною созданных везде.
Я, родившийся в ущельи,
под Сиэррою-Невадой,
Где лишь коршуны кричали
за утесистой громадой,
Я хочу, чтоб мне
открылись первобытные леса,
Чтобы заревом над Перу
засветились небеса.
Меди, золота, бальзама,
бриллиантов, и рубинов,
Крови, брызнувшей из
груди побежденных властелинов,
Ярких зарослей коралла,
протянувшихся к лучу,
Мной отысканных пределов
жарким сердцем я хочу.
И, стремясь от счастья к
счастью, я пройду по океанам,
И в пустынях раскаленных
я исчезну за туманом,
Чтобы с жадной быстротою
Аравийского коня
Всюду мчаться за врагами
под багряной вспышкой дня.
И, быть может, через
годы, сосчитав свои владенья,
Я их сам же разбросаю,
разгоню, как привиденья,
Но и в час
переддремотный, между скал родимых вновь,
Я увижу Солнце, Солнце,
Солнце, красное, как кровь.