В старинном доме есть высокий зал,
Ночью в нем слышатся тихие шаги,
В полночь оживает в нем глубина зеркал,
И из них выходят друзья и враги.
Бойтесь безмолвных людей,
Бойтесь старых домов,
Страшитесь мучительной власти несказанных
слов,
Живите, живите – мне страшно – живите
скорей.
Кто в мертвую глубь враждебных
зеркал
Когда-то бросил безответный
взгляд,
Тот зеркалом скован, и высокий
зал
Населен тенями, и люстры в нем
горят.
Канделябры тяжелые свет свой
льют,
Безжизненно тянутся отсветы
свечей,
И в зал, в этот страшный
призрачный приют
Привиденья выходят из зеркальных
зыбей.
Есть что-то змеиное в движении
том,
И музыкой змеиною вальс поет,
Шорохи, шелесты, шаги... О,
старый дом,
Кто в тебя дневной неполночный
свет прольет?
Кто в тебе тяжелые двери
распахнет?
Кто воскресит нерассказанность
мечты?
Кто снимет с нас этот
мучительный гнет?
Мы только отражения зеркальной
пустоты.
Мы кружимся бешено один лишь
час,
Мы носимся с бешенством, скорее
и скорей,
Дробятся мгновения и гонят нас,
Нет выхода, и нет привидениям
дверей.
Мы только сплетаемся в пляске на
миг,
Мы кружимся, не чувствуя за
окнами Луны,
Пред каждым и с каждым его же
двойник,
И вновь мы возвращаемся в
зеркальность глубины.
Мы, мертвые, уходим незримо
туда,
Где будто бы все ясно и
холодно-светло,
Нам нет возрожденья, не будет
никогда,
Что сказано – отжито, не сказано
– прошло.
Бойтесь старых домов,
Бойтесь тайных их чар,
Дом тем более жаден, чем он более стар,
И чем старше душа, тем в ней больше
задавленных слов.