Веласкес, Веласкес, единственный
гений,
Сумевшей таинственным
сделать простое,
Как властно над сонмом
твоих сновидений
Безмолвствует Солнце,
всегда молодое!
С каким униженьем, и с болью, и в страхе,
Тобою – бессмертные, смотрят шуты,
Как странно белеют согбенные пряхи
В величье рабочей своей красоты!
И этот Распятый, над
всеми Христами
Вознесшийся телом
утонченно-бледным,
И длинные копья, что
встали рядами
Над бранным героем,
смиренно-победным!
И эти инфанты, с Филиппом Четвертым,
Так чувственно-ярким поэтом-царем,
Во всем этом блеске, для нас
распростертом,
Мы пыль золотую, как пчелы, берем!
Мы черпаем силу для
наших созданий
В живом роднике, не
иссякшем доныне,
И в силе рожденных
тобой очертаний
Приветствуем пышный
оазис в пустыне.
Мы так и не знаем, какою же властью
Ты был – и оазис, и вместе мираж, –
Судьбой ли, мечтой ли, умом, или
страстью,
Ты вечно – прошедший, грядущий, и наш!