Я в кукольном театре.
Предо мной,
Как тени от качающихся
веток,
Исполненные прелестью
двойной,
Меняются толпы
марионеток.
Их каждый взгляд рассчитанно-правдив,
Их каждый шаг
правдоподобно-меток.
Чувствительность
проворством заменив,
Они полны немого
обаянья,
Их modus operandi*
прозорлив.
Понявши все изящество
молчанья,
Они играют в жизнь, в
мечту, в любовь,
Без воплей, без
стихов, и без вещанья,
Убитые, встают немедля
вновь,
Так веселы и вместе с
тем бездушны,
За родину не проливают
кровь.
Художественным
замыслам послушны,
Осуществляют формулы
страстей,
К добру и злу, как
боги, равнодушны.
Перед толпой зевающих
людей,
Исполненных звериного
веселья,
Смеется в каждой кукле
чародей.
Любовь людей –
отравленное зелье,
Стремленья их –
верченье колеса,
Их мудрость –
тошнотворное похмелье.
Их мнения – лай
рассерженного пса,
Заразная их дружба
истерична,
Узка земля их, низки
небеса.
А здесь – как все
удобно и прилично,
Какая в смене смыслов
быстрота,
Как жизнь и смерть
мелькают гармонично!
Но что всего важнее,
как черта,
Достойная быть
правилом навеки,
Вся цель их действий –
только красота.
Свободные от тягостной
опеки
Того, чему мы все подчинены,
Безмолвные они
«сверхчеловеки».
В волшебном царстве
мертвой тишины
Один лишь голос
высшего решенья
Бесстрастно
истолковывает сны.
Все зримое – игра
воображенья,
Различность
многогранности одной,
В несчетный раз –
повторность отраженья.
Смущенное жестокой
тишиной,
Которой нет начала,
нет предела,
Сознанье сны роняет
пеленой.
Обман души, прикрытый
тканью тела,
Картинный переменчивый
туман,
Свободный жить – до
грани передела.
Святой Антоний,
Гамлет, Дон-Жуан,
Макбет, Ромео, Фауст –
привиденья,
Которым всем удел
единый дан: –
Путями страсти, мысли,
заблужденья,
Изображать
бесчисленность идей,
Калейдоскоп цветистого
хотенья.
Святой, мудрец,
безумец, и злодей,
Равно должны играть в
пределах клетки,
И представлять
животных и людей.
Для кукол – куклы, все
– марионетки,
Театр в театре,
сложный сон во сне,
Мы с Дьяволом и Роком
– однолетки.
И что же? Он, глядящий
в тишине,
На то, что создал он в
усладу зренья,
Он счастлив? Он
блаженствует вполне?
Он полон блеска,
смеха, и презренья?
___________
*способ действия (лат.)