В одной из стран, где
нет ни дня, ни ночи,
Где ночь и день
смешались навсегда,
Где миг длинней, но
век существ короче.
Там небо – как
вечерняя вода,
Безжизненно, воздушно,
безучастно,
В стране, где спят
немые города.
Там все в своих
отдельностях согласно,
Глухие башни дремлют в
вышине,
И тени-люди движутся
безгласно.
Там все живут и
чувствуют во сне,
Стоят, сидят с
закрытыми глазами,
Проходят в беспредельной
тишине.
Узоры крыш немыми
голосами
О чем-то позабытом
говорят,
Роса мерцает бледными
слезами.
Седые травы блеском их
горят,
И темные деревья,
холодея,
Раскинулись в
неумолимый ряд.
От города до города,
желтея,
Идут пути, и стройные
стволы
Стоят, как бы
простором их владея.
Все сковано в
застывшем царстве мглы,
Печальной сказкой
выстроились зданья,
Как западни – их
темные углы.
В стране, где спят
восторги и страданья,
Бывает праздник жертвы
раз в году,
Без слов, как здесь
вне слова все мечтанья.
Чтоб отвратить
жестокую беду,
Чтобы отвергнуть ужас
пробужденья,
Чтоб быть, как прежде,
в мертвенном чаду.
На ровном поле, где
сошлись владенья
Различно-спящих мирных
городов,
Растут толпою
люди-привиденья.
Они встают
безбрежностью голов,
С поникшими, как
травы, волосами,
И мысленный как будто
слышат зов.
Они глядят – закрытыми
глазами,
Сквозь тонкую преграду
бледных век.
Ждет – избранный
немыми голосами.
И вот выходит
демон-человек,
Взмахнул над
изумленным глыбой стали,
И голову безгласную
отсек.
И тени головами
закачали.
Семь темных духов к
трупу подошли,
И кровь его в
кадильницы собрали.
И вдоль путей,
лоснящихся в пыли,
Забывшие о пытке яркой
боли,
Виденья сонмы дымных
свеч зажгли.
Семь темных духов
ходят в темном поле,
Кадильницами черными
кропят,
Во имя снов, молчанья,
и неволи.
Деревья смотрят,
выстроившись в ряд.
На целый год закляты
сновиденья,
Вкруг жертвы их –
светильники горят.
Потухли. Отдалилось
пробужденье.
Свои глаза сомкнувши
навсегда,
Проходят молча
люди-привиденья.
В стране, где спят
немые города.