«Наклонись
над колодцем...»
1885
Я припомнил слова, что
приснились мечте
В утро жизни, как нежное пение.
И хоть я уж не тот, и хоть мысли
не те, –
Тайны те же зовут в отдаление.
«Наклонись над колодцем, увидишь
ты там,
Словно темная яма чернеется,
Пахнет гнилью, и плесень растет
по краям,
И прозрачной струи не виднеется.
Но внизу, в глубине, среди гнили
и тьмы,
Там, где пропасть чернеется мглистая,
Как в суровых объятьях угрюмой
тюрьмы,
Робко бьется струя серебристая».
Не напрасно те строки привиделись
мне,
Промелькнули, как нежное пение,
Нет обманности – в сне, все
правдиво – в весне,
Все – рождение светлого Гения.
Наклонись над колодцем, далеко –
до дна,
Но не смерть там под мраками грубыми,
Ключевая волна так светло-холодна,
Между темными тесными срубами.
Не напрасно поднимется тяжесть
ведра,
Не напрасно опустится, звонкая.
Сколько выйдет на свет хрусталя,
серебра,
Нить мечтания скрутится тонкая.
Жизнь глубоко-свежа,
предвещательны сны,
Не исчерпана
мгла утоления.
Многоструйна мечта в темноте
глубины,
Ясен праздник весны – Приближения.