Боль, как бы ни пришла, приходит
слишком рано.
Прошли, в теченье лет, еще, еще
года.
На шепчущем песке ночного Океана
Я в полночь был один, и пенилась
Вода.
Вставал и упадал прибой живой
пустыни,
Рождала отклики на суше глубина.
Был тот же Океан, от века и
доныне,
Но я не знал, о чем поет его
волна.
В моем сознании иные волны пели,
Припоминания всего, что видел я.
И чудилась мне мать у детской
колыбели,
И чудился мне гроб, любовь, и
смерть моя.
В предельность точную замкнутые
стремленья,
Паденье, высота, разорванный
узор.
Все тех же вечных сил все новые
сцепленья,
Моей души ночной качанье и
простор.
Но за разорванной и многоцветной
тканью
Я чувствовал мою – иль не мою – мечту.
В конце концов я рад всему, я
рад страданью,
Я нити яркие в живой узор плету.
Но мне хотелось знать все
содержанье смысла.
Куда же я иду? Куда мы все идем?
Скажите, звезды, мне, вы,
замыслы и числа,
Вы, волны вечные, чьих влажных
ласк мы ждем!
На Небе облака, нежней мечтаний
летом,
В холодной ясности ночного
Сентября,
Дышали призрачным неуловимым
светом,
Как бы сознанием прошедшего
горя.
От вод вставала мгла волнистого
тумана,
И долго я смотрел на синий
Небосклон.
И вот в мои зрачки – от зыбей
Океана
И от высот Небес – вошел
бессмертный сон.
Так глубока Вода, под Небом без
предела,
Такая тайна в двух живет, всегда
дыша,
Что может утонуть в их снах не
только тело,
Но и глубокая всезрящая душа.
Из легкой водной мглы и из
сияний звездных,
Из нежно-зыбкого воздушного
руна,
Меж двух бездонностей, и в двух
зеркальных безднах,
Возникла призрачно блаженная
страна.
Мир, где ни мук, ни тьмы, ни
страха, ни обиды,
Где все, плетя узор, в узорность
сплетены.
Как будто города погибшей
Атлантиды,
Преображенные, восстали с
глубины.
Домов прекраснейших возникли
мириады
Среди невиданных фонтанов и
садов.
Я знал, что в тех стенах всегда
лучисты взгляды,
И могут все сказать глаза живых
– без слов.
Здесь каждый новый день был
сказкой, как вчерашний,
Созданий мысленных, дрожа, росли
леса.
Здесь каждый стройный дом
кончался легкой башней,
И все, что на земле, всходило в
Небеса.
Весь бледный, Океан слиялся с
Небосклоном,
Нет нежеланного, ни в чем, ни
где-нибудь.
Весь Мир наполнился одним
воздушным звоном,
Вселенная была – единый Млечный
Путь.
И этих бледных звезд мерцающие
реки
Сказали молча мне, какой удел
нам дан.
И в тот полночный час я стал
иным навеки,
И понял я, о чем поет нам Океан.