Все мне грезятся мысли о воле.
Выхожу я из дома сам-друг,
Выхожу я во чистое поле,
Прихожу на зеленый луг.
На лугу есть могучие зелья,
В них есть сила, а в силе
веселье.
Все цветы, как и быть надлежит,
по местам.
И, мечту затаив в себе смелую,
Три былинки срываю я там,
Красную, черную, белую.
Как былинку я красную буду
метать
Так далеко, что здесь никому не
видать,
За шумящее синее Море,
К краю мира, на самый конец,
Да на остров Буян, что в кипящем
просторе,
Да под меч-кладенец.
Зашумит и запенится Море.
А былинку я черную бросить хочу
В чащу леса узорного,
Я ее покачу, покачу
Под ворона черного.
Он гнездо себе свил на семи на
дубах,
А в гнезде том уздечка покоится
бранная,
На дубовых ветвях,
Заклятая, для сердца желанная,
С богатырского взята коня.
Упадет та уздечка, блестя и
звеня.
Вот былинка еще остается мне,
белая,
Я за пояс узорчатый эту былинку
заткну,
Пусть колдует она, онемелая,
Там завит, там зашит, зачарован
колчан,
В заостренной стреле заложил я
весну.
Трем былинкам удел побудительный
дан,
И мечта – как пожар, если
смелая.
Мне от красной былинки есть
меч-кладенец,
Мне от черной былинки есть
взнузданный конь,
Мне от белой былинки – мечтаний
конец –
Есть колчан, есть стрела, есть
крылатый огонь.
О, теперь я доволен, я счастлив,
я рад,
Что на свете есть враг-супостат!
О, на этом веселом зеленом лугу
Я навстречу бросаюсь к врагу!