В освещенном квадрате
Вдоль стен рядами
В сосновых клетках
Кипы газет...
Четко и сухо
Прерывистой дробью
Стрекочет машинка:
Спешит – спешит!
В углах за столами,
Расставив локти,
Молчаливые люди
Строчат и стригут.
Ножницы звякнут,
Лист прошуршит,
Прищелкнут пальцы,
И снова тишь...
Зимой и летом
Перед глазами
Все те же обои,
Все тот же пейзаж:
За окнами стены,
В комнате полки,
На зеркале надпись:
«Нельзя шуметь».
Порой то те, то
эти глаза
Уплывают за
дымом окурка...
Из статьи
вырастает, качаясь, лоза,
На лозе смешная
фигурка –
Желтый камзолик,
вишневый колпак,
В бисерных
глазках усмешка:
«С утра и до
ночи все пишешь, чудак?
Подумаешь, экая
спешка!
Что, друг мой,
вспомним сегодня с тобой?
Под Киевом дачу
лесную,
Разлив Днепра – простор
голубой,
Иль Настю,
медичку шальную?»
Но надо писать,
нельзя вспоминать –
Додымился окурок
до края,
И беглые строки
ложатся опять,
Глобус земной
оплетая.
Онемеют плечо и
рука,
Заклубятся в
глазах облака,
Потолочные
звезды в тумане...
Смены нет, – работа
не ждет:
Обозренье – поминки
– отчет,
Пена дней на
словесном экране...
Нервной кляксой
стрельнуло перо.
Не сбежать ли
без шляпы в бистро?
Чашка кофе
пришпорила б сердце...
Наклоняются
плечи к столу,
И газетная Муза
в углу
Подсыпает в
чернильницу перцу.