Годами, ветрами измятые сосны в сыпучести дюн Океана,
Текучие смолы, что светят янтарно, с зарею, и поздно и
рано.
Разгудистый колокол, в хоры вошедший сосновых огромностей
бора,
Волна перекатная шума лесного, идущая мерно и скоро.
Струя полнопевная крови, сокрытой в руке, что кладу я на
руку,
Два сердца, столь близкие, пляшут влюбленно, и ухо внимает
их звуку.
Лазурный шатер над смарагдами бора оделся в обрывную
млечность,
Как сладостно быть мне, родная, лесная, с тобою и миги, и
Вечность.