Удел мой начертил
гиероглифы мысли,
Такой узорчатой, что
целый мир в ней слил.
Россию вижу я. Туманы
там нависли.
И тени мстительно там
бродят вкруг могил.
Но странно-радостно мне
в горечи сердечной.
Я мыслью – в золотом:
Там, в юности моей.
Как я страдал тогда.
Был в пытке бесконечной.
Я Смерть к себе
призвал, и вел беседу с ней.
Но Смерть сказала мне,
что жить еще мне нужно,
Что в испытаниях –
высокий путь сердец.
И светел я с тех пор.
Мечта моя жемчужна.
Я знаю – Ночь долга, но
Зори вьют венец.