Мне чудится, что ты, в
одежде духов света,
Витаешь где-то там,
высоко над Землей,
Перед тобой твоя лазурная
планета,
И алые вдали горят за
дымной мглой.
Ты вся была полна любви
невыразимой,
Неутоленности, как Сафо
оных дней, –
Не может с любящим здесь
слитным быть любимый,
И редки встречи душ при
встрече двух людей.
Но ты, певучая, с
устами-лепестками,
С глазами страстными, в
дрожащей мгле ресниц,
Как ты умела быть
нездешней между нами,
Давала ощущать
крылатость вольных птиц.
Любить в любви как ты,
так странно-отрешенно,
Смешав земную страсть с
сияньем сверхземным,
Лаская быть как ты, быть
любящим бездонно
Сумел бы лишь – сюда
сошедший – серафим.
Но на Земле живя, ты
Землю вся любила,
Не мертвой ты была, во
сне, хоть наяву.
Не в жизненных цепях
была живая сила,
Но возле губ дрожал
восторг: «Живу! Живу!»
И шествуя теперь, как
дух, в лазурных долах,
Волнуешь странно ты
глядящий хор теней,
Ты даже там идешь с
гирляндой роз веселых,
И алость губ твоих в той
мгле всего нежней.